Некондиционный (СИ) - Страница 13

Тем временем двадцать минут истекли, а лифт и не думал останавливаться. Мы проехали нулевой уровень, который, по идее, должен был стать последним, но продолжали двигаться куда-то вниз. В непроглядную тьму, скрывавшую моё будущее.

В конце концов, лифт заскрипел пуще прежнего, затрясся крупной дрожью и опустился... на крышу.

Сначала я не понял, где именно очутился, – думал, это какой-то очередной подземный технический этаж, заваленный разным металлическим хламом и строительным мусором, но, как следует оглядевшись, заметил несколько антенн и отключенные вентиляционные установки. Как раз за такими я прятался от головорезов Коромальди, жаждавших прострелить мне голову.

Я отключил «ночник», заметив вдалеке какую-то яркую полоску.

Ей оказался тонкий луч дневного света, пробивавшийся откуда-то сверху и освещавший крышу другого здания, немного ниже нашего. Десятиэтажный блок апартаментов с выбитыми стеклами. Подойдя к краю под пристальным взглядом Рутланда и команды, я взглянул вниз и понял, наконец, в чем тут дело.

«Вольфрамовое древо» было построено прямо поверх целого района старого города.

Здания и вся сопутствующая инфраструктура были почти целы. Почти – потому, что «Древо» стояло на исполинских железобетонных сваях, врытых то тут, то там, как казалось на первый взгляд, в совершенно хаотичной последовательности.

Вон, одна свая пронзила десятиэтажное здание, почти полностью его разрушив. Другая установлена чуть дальше, прямо посреди дороги. Железобетонная дура настолько широкая, что полностью перекрывает шестиполосную автостраду и даже немного вылезает на тротуар.

Грандиозное зрелище. Колоссальное в своих масштабах подземелье.

- Если ты закончил любоваться видами, может, пойдем? – спросил Рутланд.

- Да… Конечно, – опомнился я и последовал за своими спасителями-конвоирами.

- Когда строили первые кондоминиумы, пришли к выводу, что сносить старые районы слишком долго и дорого, – говорил Глазастик, спускаясь с нами по тёмной пожарной лестнице. - Расчёты показали, что вбить пару десятков свай, установить на них фундамент и уже на этой основе строить ульи проще и дешевле. Так что под всем центром Нейро-Сити есть такой вот «подвал». А под ним ещё и старые коммуникации. Канализация, напри…

- Заткнись! – резко оборвал его Рутланд. Его шаги и голос разносились гулким эхом по пустому подъезду. - Поговорите, когда доберёмся до места.

Спуск окончился. Мы вышли на улицу. Рутланд осмотрелся и указал рукой куда-то влево:

- Нам туда.

Шаги гулко отдавались эхом на пустынных улицах, обречённых стать огромным музеем. Заповедником старого мира, похороненным под тысячами тонн бетона, стекла и стали.

Даже воздух здесь застыл. Холодный и сырой, но в то же время затхлый.

Я задирал голову вверх, смотрел на крыши брошенных домов, некоторые из которых были разрушены, и не видел почти ничего, кроме тёмно-серого бетонного неба, державшегося на сваях. Дневной свет был здесь очень редким гостем – один жалкий лучик, пробивающийся из-за решётки ливневых стоков, на целый квартал. Сточные воды, насколько я понял, сливались сюда же – трубы из кондоминиума не уходили в землю, а обрывались примерно на уровне крыш здешних домов, извергая потоки мутной вонючей жижи.

Наша компания брела по улицам, ведомая Рутландом, который каким-то неведомым образом ориентировался в этом хаосе. Мы перебирались через завалы, образованные рухнувшими зданиями, обходили моря сточных вод, и в конце концов добрались до вестибюля метро. Неужели ещё глубже?

- Особого приглашения ждешь? – угрюмо посмотрел на меня Рутланд, и я последовал за ним. Мой взгляд выхватывал из темноты детали окружающей обстановки, окрашенные прибором ночного видения во все оттенки зелёного цвета. Турникеты, короткий эскалатор, покрытый ржавчиной, потёки сырости на стенах, обвалившаяся штукатурка, покрытая плесенью реклама. В лицо пахнуло затхлым туннельным сквозняком.

Как я и ожидал, мы прошли до конца платформы и спрыгнули на пути.

Туннель встретил нас негостеприимно – сырой воздух, повсюду лужи, на стенах обрывки кабелей. Время от времени мы проходили мимо технических ходов, зиявших чернотой даже на фоне той непроглядной тьмы, что царила повсюду в этом подземелье, и где-то на задворках сознания просыпался давний страх. Казалось, что оттуда выпрыгнет нечто жуткое, первобытное, давно ждущее добычи, и утащит к себе в логово. Реликтовый монстр, приспособивший брошенные человеком туннели под своё логово.

Однако бояться стоило не каких-то неведомых чудищ, а вполне реальных людей, шедших рядом со мной. Эта мысль была отголоском одного из первых уроков, что преподала мне жизнь: окружающие могут оказаться намного страшнее монстров под кроватью. У самого опасного существа в твоей жизни будет не длинная шерсть и острые зубы, а строгий костюм и подтверждённое законом право втоптать тебя в грязь, не оставив и мокрого пятна.

Время тянулось, как старая безвкусная жвачка. Шаги, рикошетившие эхом от потолка и стен туннеля, сводили с ума своим однообразием. Мы прошли три станции – брошенные, безликие, строго-функциональные, зловещие. Везде одно и то же. Сырость, вездесущая плесень, запустение, сквозняк, всегда дующий в лицо.

Я уже начал уставать от подобного перехода, но туннель внезапно закончился, уступив место длинному мосту.

- О! – обрадовался Глазастик. - А я знаю, где мы! Ничего себе, какое у вас чутье, босс.

- Подхалим, – буркнул Рутланд в ответ, но было заметно, что похвала подчинённого ему приятна.